«Короли договорняков». Глава 3. «Мы предложили Дмитрию Харину 60 тысяч долларов за поражение»

28.7.2014, 14:50

В конце 1994 года я организовывал договорняк в финале Кубка Премьер-министра, где встречались два любительских сингапурских клуба. Я позвонил другу по имени Ванг, он свел меня с футболистом одной из команд.

— Ты заинтересован проиграть финал?

— Сколько заплатишь?

— 5 тысяч сингапурских долларов.

— Я подумаю и перезвоню.

Вечером я поехал в казино в Малайзию и спустил все деньги. У меня не осталось средств для договорянка, и я забыл о том футболисте. Его команда проиграла, на следующий день газеты вышли с его цитатой на передовицах: «Букмекер предлагал мне сдать матч».

«Будут проблемы», — подумал я. Полицейские отследили его звонок на мой домашний телефон. Мы жили втроем: отец, брат и я. Брат ушел в армию. Оставались мы с отцом. Я часто проводил время у друзей, и когда полицейские пришли, меня не было дома. Они схватили отца. Я не знал, что делать: сдаться или ждать, пока отца отпустят.

Не предъявив обвинение, можно держать человека не больше 48 часов. Я решил сдаться. Сначала притворился, что не понимаю, в чем дело. Полицейский не знал, что я игрок, который устраивает договорняки. Они надавили на родственные чувства:

— Если не признаешься, мы обвиним твоего отца. Будешь сотрудничать — отделаешься строгим предупреждением.

Мысль о том, что отца из-за меня отправят в тюрьму, сводила с ума. Я признался, что звонил. Мои слова записали на пленку. Вышел под залог, паспорт забрал. Оставалось ждать суда.

После того как Сингапур перестал участвовать в Кубке Малайзии, букмекеры обратили внимание на матчи за рубежом. Многие из нас ставили на игры европейского чемпионата, но никто не пытался устроить там договорняк. Мы не верили, что дотянемся. Как-то во время игры в покер я спросил у Пала:

— Почему мы не работаем с английской Премьер-лигой?

— Невозможно.

— Все возможно, футболисты — обычные люди.

Брайан злобно посмотрел на меня, Пал и глазом не повел и сделал очередную затяжку. Идея, кажется, проникла в его голову. В январе 1995-го Пал решился на первый заход на Европу. Без Кубка Малайзии его бизнес пришел в упадок, после ареста власти конфисковали значительную часть состояния. Брайан куда-то исчез. Несмотря на авторитет в Сингапуре, Пал ничего не знал о том, что происходит за его границами. Поэтому он пришел ко мне. Я был умен, говорил на хорошем английском, умел налаживать связи. Пал попросил меня слетать в Англию с его сводным братом, чтобы разузнать, что к чему, и отыскать пути к былому могуществу. Дел у меня не было, бизнес тоже загнивал, я согласился.

Пал дал мне денег. Поскольку я не мог покинуть Сингапур по своему паспорту, взял паспорт друга. Мы были похожи, я даже не заменил фото. Белые не различают индусов. У меня не было информации о футболистах, которые сдают матчи в Англии, поэтому я пошел на первую попавшуюся игру: «Ливерпуль» против «Бирмингема» в Кубке Англии. 18 января 1995 года. Первый матч в Бирмингеме закончился вничью. Перед ответной встречей на «Энфилде» «Ливерпуль» считался безоговорочным фаворитом, и мы решили сконцентрироваться на вратаре «Бирмингема» Яне Беннетте.

Мы заселились в ливерпульский отель. На ресепшен работал индус. Раньше я никогда не слышал, чтобы индусы говорили с британским акцентом. «Этот сикх косит под англичанина», — подумал я.

Вместе с родственником Пала мы посетили матч Кубка лиги между «Ливерпулем» и «Арсеналом». Я позвонил Палу и посоветовал ставить на «красных». Не был их фанатом, но они здорово играли. Иан Раш открыл счет. После гола мы ушли со стадиона: слишком холодно.

До игры в Кубке Англии оставалась неделя. Мы поехали в Бирмингем и взяли такси до базы. Представились сингапурскими журналистами. Тренер и команда отнеслись к нам тепло. Мы попросили сделать несколько фото и как бы случайно отвели голкипера Беннетта в угол поля. Пока брат Пала с ним разговаривал, я держал такси на случай, если придется убегать.

— Если тебе интересно, мы заплатим 20 тысяч фунтов за поражение от «Ливерпуля». Вам все равно ничего не светит.

— Нет. Мне не интересно.

— Хорошо. Просто обдумай это и никому не рассказывай.

Мы быстро уехали. В другой ситуации мы не поступили бы так безрассудно. Основное время закончилось вничью, «Ливерпуль» победил в серии пенальти. После неудачи в Бирмингеме, мы перебрались в Лондон для второй попытки. На этот раз нацелились на вратаря «Челси» Дмитрия Харина. Какое-то время слонялись около базы «синих», пытаясь выловить русского голкипера. Мы снова представились журналистами и попросились на базу. Нас отправили к пресс-атташе:

— Тренер Гленн Ходдл сказал, что пресс-служба должна разрешить. Иначе нам не позволят общаться с футболистами.

Охранники выпроводили нас. Несмотря на запрет, мы решили подождать Харина на парковке. Брат Пала подошел, когда он садился в автомобиль:

— Привет. Можно сфотографироваться? Не подвезете нас?

— Залазьте. Подвезу, — Харин плохо говорил по-английски.

В машине мы предложили деньги:

— Мы заплатим 60 тысяч долларов, если вы проиграете следующий матч, — сказал я и показал деньги.

Харин сохранял спокойствие.

— У меня длинная карьера в «Челси». Не думаю, что сделка пойдет мне на пользу. Во время чемпионата мира в США многие предлагали мне сдать матч, но я хочу сосредоточиться на остатке моей карьеры.

Он высадил нас. Мы быстро скрылись. Я мог бы остаться в Англии, выдать себя за тамила из Шри-Ланки, который ищет убежища. Сейчас получил бы британское гражданство, но тогда я хотел вернуться в Сингапур. Лондонские холода казались пыткой. Через неделю я приземлился в Сингапуре и немедленно отправился к Палу.

— Привет, босс. В Британии не повезло.

— Тогда какого хера ты вернулся? — Пал очень злился, — Садись на следующий еб**ый самолет до Англии и попробуй еще раз.

— Зачем покупать футболистов? Они очень принципиальны. Давай заплатим 100 тысяч фунтов электрику на стадионе, чтобы он вырубил прожекторы.

В те дни азиатские букмекеры платили по ставкам на матчи, которые завершились во второй половине. Если матч прерывался в первом тайме, ставки аннулировались. Если во втором сыграли хоть 10 секунд, деньги выплачивали по текущему счету.

— Никто не в накладе. Матч просто доиграют на следующий день. Здесь не проиграешь. Мы сами решаем, когда остановить матч. Я придумаю техническое решение, нужно отшлифовать идею и подыскать профессионала.

В 1997 году Брайан рассчитался за долги моей идеей, вдобавок он получил миллион долларов. Мое дитя продали без моего ведома и разрешения. Я помню как минимум три матча АПЛ, на которых вырубали свет: «Дерби» — «Уимблдон», «Вест Хэм» — «Кристал Пэлас», «Уимблдон» — «Арсенал». Но Пал не воспринял мое предложение серьезно.

— Попробуй еще раз, — сказал он, — найди другого игрока. Возвращайся в Англию.

В качестве жертвы выбрали вратаря «Лестера» Кевина Пула. Я собирался сесть на самолет по паспорту друга, но в Сингапуре ужесточились проверки. Волна сингалов, которые стремились в Британию, заставила принять дополнительные меры. Офицер таможенной службы внимательно изучал мой паспорт:

— Что-то с ним не так, — резюмировал он и посмотрел мне в глаза.

Вызвали полицию. Меня взяли под стражу. У меня не было других документов, а полицейские понятия не имели, кто я, поэтому я мог просидеть за решеткой вечность. Я сознался:

— Меня зовут Уилсон Радж Перумал. Я в розыске.

Меня отправили в другой участок и предъявили обвинения в подлоге документов и попытке подкупа. Я оказался в тюрьме, где до суда держат тех, у кого нет денег на залог. Мой сосед по камере провел так 5 месяцев. 23 часа проводишь в клетке и час гуляешь. К счастью, я знал одного из надзирателей, он устроил меня поваром. Я разносил еду и убирал помещения.

Мать навещала меня каждое утро. Она по 2-3 часа ожидала 15-минутного свидания со мной. Сингапурские комнаты для свиданий не имеют ничего общего с тем, что показывают в кино. Стоит ужасный шум, люди перегибаются через плексигласовые ограждения, чтобы их услышали. Разрешалось передавать два свежих фрукта, банку консервированных и пачку сигарет. Я не курил, но пачка сигарет в день обеспечивала мне королевское положение среди сокамерников. Вскоре мы сдружились и делили на четверых все, что передавали с воли.

Однажды мне показали газету с заголовком «Сингапур снова тревожит». После игры с «Ливерпулем» Ян Беннетт рассказал, как два сингапурца, представившиеся журналистами, предложили ему деньги за поражение от мерсисайдцев. Футбольная ассоциация и Скотланд Ярд назвали обвинения Беннетта бредом. Я улыбнулся: если расскажу, что договаривался с ним, мне никто не поверит.

В феврале 1995-го после двух недель во временной тюрьме меня осудили на год. Полноценная сингапурская тюрьма хуже ада. Там я быстро сбросил вес. Люди сидели в камерах по четыре человека без питьевой воды. Некоторые даже пили воду из сливных бачков. Спасало чтение. Если бы я не оказывался в тюрьмах так часто, то не улучшил бы свой английский.

Пока я сидел, Пала снова арестовали и экстрадировали в Малайзию, где провезли по 14 из 16 штатов. В каждом его судили за организацию договорных матчей. До меня дошли слухи, что Брайан предал Пала. Пал подкупал направо и налево, два года подряд он был серым кардиналом Кубка Малайзии и заработал 40 миллионов сингапурских долларов. Его осудили лишь однажды, на один день в тюрьме. Если есть деньги, в Малайзии можно крутить закон как угодно.

После тюрьмы я вернулся к прежнему образу жизни: ставил на «Джалан Бесар», играл в футбол с друзьями. Как-то мой друг по имени Майк попросил познакомить его с футболистами из моей команды (некоторые из них играли за местный клуб «Балестир»). Майк хотел организовать договорняк. Я сказал, что больше не хочу в тюрьму, но все-таки помог ему.

Майк работал на букмекера Сенга, человека из триад, и организовал три матча «Балестира». После тюрьмы я сидел без гроша, поэтому когда Пал вернулся из Малайзии, я навестил его, чтобы одолжить денег. Обычно Пал без вопросов давал 5 или 10 тысяч долларов своим парням, которые выходили из тюрьмы. Меня он заставил ждать три дня и дал только тысячу.

Я прикинул и понял, что Пал обанкротился. С 1991-го по 1993-й он был мультимиллионером, а в 1995-м потерял все. Пал блестяще зарабатывал деньги, но ужасно ими управлял. У него остался один магазинчик, который он не мог продать. Я посоветовал попросить денег у Сенга. Они вместе сидели. Сенг дал миллион и взял магазин Пала в залог.

С миллионом долларов мы полетели в США, чтобы поработать на Олимпиаде в Атланте. Пал вел бизнес вместе с Дядей и человеком из Индонезии по имени Ронни. Дядя и Ронни не знали друг друга: Пал не потрудился представить их, тем не менее они делали расходы на троих. Поскольку я придумал взять деньги у Сенга, Пал взял меня в Штаты. Никаких серьезных задач для меня не намечалось, я поехал в качестве аксессуара.

Я приземлился в Нью-Йорке и встретился с Палом в гостинице «Холидей Инн», где жила сборная Туниса. С первой минуты пытался сойтись с кем-то из футболистов. Уже болтал с парочкой, когда Пал подошел ко мне.

— Держись подальше, Дядя уже договорился.

Дядя умел убеждать очень быстро. Я и раньше слышал об этом от футболистов, с которыми он работал. Хотя уговорить игроков — моя задача, Дядя нас опередил, он прибыл на день раньше и установил контакты со сборной Туниса. Он сосредоточился на линии обороны.

Мы отправились на матч Португалия — Тунис в Вашингтоне. На Португалию ставили с -1, поэтому Тунис должен был проиграть с разницей в два мяча. Тогда Пал решил провести Сенга, который финансировал наши аферы. Не знаю, откуда у него взялась эта грязная привычка. Он звонил и говорил: «Ставь на такую-то команду», а сам ставил на другую. Он посоветовал Сенгу поставить на Тунис.

Пал поступал так регулярно, вероятно, чтобы получить для себя лучшую фору. Его не беспокоило, что я ставил вместе с Сенгом. В тот же день я позвонил ему:

— Поставь мои 50 тысяч на Португалию с -1.

— Но Пал сказал, что победит Тунис.

— Если хочешь, делай, как посоветовал Пал, но мои деньги поставь на Португалию.

Пал не посещал договорняки, которые устраивал. Поэтому на матч я пошел в одиночестве. Португалия открыла счет, требовался еще один гол. На 67-й минуте португалец пробил издалека, тунисский вратарь нырнул в другой угол. Тунис уступил 0:2.

После игры я сказал Палу:

— Ты должен накинуть футболистам еще 10 тысяч долларов. Они проделали великолепную работу. Без них мы не взяли бы ни копейки.

Пал отправил меня к Дяде с сотней тысяч долларов. Он жил в 100 км от Вашингтона. Я взял деньги и поехал в мотель Дяди. Первый и последний раз встретился с ним. Ему было за 50, крепко сложен, волосы зачесаны на бок, загорелый, в очках. Он был хорошо одет и удивил хорошими манерами. Дядя делил комнату с женщиной. Он считался пионером нашего дела. Время от времени всех нас ловили власти, Дядя не попадался никогда. Я оставил ему деньги и вернулся в отель.

Пал решал личную мелодраму так, что слышал весь холл. В Сингапуре он трахал двух девушек из офиса. Одну он склонял к аборту, вторую позвал к себе в США. Первая удивилась отсутствию второй, узнала, что та летит в Америку, позвонила жене Пала и все ей рассказала.

Я зашел в свой номер в другом конце коридора, но все равно слышал ор Пала на тамильском: «Ты шлюха! Ты шлюха!» Через 10 минут я постучался к Палу и сказал, что он слишком сильно шумит. Пал позвал своего курьера Джеймса, попросил позвонить жене и солгать, что никакой женщины с ним нет.

На следующий день мы перебрались в Бирмингем, штат Алабама, где Тунис встречался с США. Американцы играли слабо, думаю, Дядя купил еще нескольких игроков, героическими усилиями они все-таки уступили с нужным счетом 0:2. Не знаю почему, но мы не повлияли на третий матч сборной Туниса — против аргентинцев.

Мы переехали в Майами, где Пал планировал купить матч Бразилия — Нигерия. Он отправил меня в олимпийскую деревню, в которой жили нигерийцы. Я переговорил с тремя игроками и прямо предложил: «300 тысяч долларов за поражение от Бразилии».

Появился офицер службы безопасности и потребовал мою аккредитацию. Меня выпроводили под угрозой ареста. Я ничего не добился, но Пал не сдался. Он сговорился с представителями нигерийской делегации, которые обещали устроить договорняк. В качестве залога Пал оставил 100 тысяч долларов. Мы не беспокоились по поводу денег: нигерийцы участвовали в Олимпиаде и не могли сбежать. Палу требовалась победа Бразилии с разницей в два гола, но «селесао» выиграли только 2:1, мы потеряли половину ставки. Пал отправил меня вернуть залог. Я позвонил человеку из делегации, он ответил, что 20 тысяч уже потрачено. Мне нужно было принести деньги Палу, но я решил оставить их себе, если Пал решит кинуть меня, не заплатив за работу. Я ведь получал деньги только со ставок, которые делал за спиной Пала.

Я забрал у нигерийцев 80 тысяч и надежно спрятал их. Палу сказал, что сборная Нигерии переезжает в Алабаму, где сыграет с Мексикой в четвертьфинале, там мы и вернем залог. Пока мы путешествовали, я вызвал из Сингапура своего друга Дэнни, чтобы он приглядел за спрятанными в Майами деньгами. Я знал его всю жизнь. Дэнни мечтал стать рэпером, он тусовался с американскими неграми, которые работали диджеями в сингапурских клубах.

Я убеждал его читать рэп на тамильском: «Ты ешь индийскую еду, почему ты шатаешься по округе, как черный ублюдок? Читай по-тамильски. Никто так не делает». Позже тамильские рэперы 20 лет возглавляли хит-парады, Дэнни упустил свое время. Он играл в местной группе.

Дэнни приземлился в Майами за день до нашего отъезда в Алабаму и позвонил мне: «Там, где ты сказал, денег нет. Я все обыскал». Дэнни хотел казаться крутым, но не мог справиться с простейшей работой. Через полчаса он перезвонил и триумфально объявил, что нашел деньги. Я сказал ему хранить их до моего возвращения.

Поскольку нигерийцы играли здорово, мы переключились на сборную Мексики. Вратарь Хорхе Капсос согласился зайти в наш номер. Кроме нас там сидели Пал и Ронни.

— Мы дадим тебе 300 тысяч долларов за поражение от Нигерии.

— Извини, мне не интересно. Я не играю в эти игры.

Как только Кампос вышел из номера, к нам ворвались представители службы охраны и снова под угрозой ареста потребовали покинуть отель. Мы спешно убрались. К моему счастью, не было времени требовать залог у нигерийцев. Олимпиада для нас закончилась. Благодаря Дяде мы отлично заработали.

Я вернулся в Майами. Дэнни отключил телефон. Этот уе**к никогда в жизни не видел 80 тысяч долларов и решил меня кинуть. Он вернулся в Сингапур, где проиграл мои деньги. По крайней мере так сказал. Я планировал каникулы в Южной Америке, но Дэнни все испортил. Я сначала искал его, но потом испугался, что вернусь в тюрьму из-за человека, который продал нашу дружбу. Я решил забыть о нем.

В Сингапуре мне позвонил Пал:

— Дэнни сбежал с твоими деньгами?

Бл***. Он как-то узнал правду.

— Нет. Твои деньги у нигерийцев.

— Хорошо. Мне все равно, кто и куда сбежал. Ты должен мне 80 тысяч.

Так я стал его должником. Через несколько дней со мной связался рефери Рамасами. Он знал меня по букмекерскому углу на «Джалан Бесар». Рамасами остро требовались деньги.

— Уилсон, у меня куча штрафов за парковку, и я не могу оплатить их. Дай мне 10 тысяч долларов, я верну или отработаю как-нибудь иначе.

— У меня нет таких денег. Но я позвоню Палу и узнаю, что можно сделать.

Я набрал номер Пала.

— Босс, есть судья, которому очень нужны деньги.

— Я сам с ним переговорю.

Я не знаю, на чем они сошлись, но через пару дней Рамасами снова позвонил мне и сказал, что он встречается с Палом лично. До этого мы условились увидеться в кафе и вместе поехали к Палу. Я вышел из машины на железнодорожной станции: не хотелось встречаться с Палом после истории с 80 тысячами. На обратном пути Рамасами подобрал меня.

— Как прошло?

— Пала там не было. Был другой мудак, который дал только 5 тысяч.

Через несколько часов мне домой позвонил Пал. Он попросил дождаться его, чтобы вместе встретиться с судьей.

Приехала машина. Я сел и сразу узнал Тана Уильяма, главу группировки триад, в которой состоял Пал. Он сидел на пассажирском сидении рядом с водителем. Пал обратился ко мне неожиданно смиренным голосом:

— Уилсон, подтверди Уильяму, что сборная Туниса должна была обыграть португальцев в Атланте.

Вот ублюдок, он врет даже собственному боссу.

— Конечно, эти тунисские уроды кинули нас.

Если бы глава триад понял, что Пал обманывает его, он выпустил бы ему кишки. Автомобиль припарковался у гостиницы. Почти полчаса мы ожидали судью. Рамасами извинился за опоздание. Пал проинструктировал его через окно:

— В следующем матче сборная полицейских должна обыграть «Сембаванг» плюс два гола.

Рамасами кивнул. Я повторил ему указания. Он прекрасно сделал свою работу. Тренер «Сембаванга» был в ярости. Рефери отменил чистый гол.

Тем временем Сенг, который дал Палу денег за полезные наводки на договорняки, бесился не меньше тренера и активно разыскивал Пала. Он повторял, что убьет его. Чудесным образом через Тана Пал встретился с боссом Сенга, и тот убедил Сенга не мстить Палу.

В конце года я посетил индийский штат Тамил-Наду, откуда родом мои предки. В XVIII веке британцы вывезли многих тамилов в Южную Африку, Фиджи, Каррибы и Малайзию для работы на плантациях.

Зимбабве против Боснии и Герцеговины в феврале 1997-го в рамках Кубка Данхилла в Малайзии — мой первый международный договорняк. Кубок Данхилла — товарищеский турнир, участники не обременены задачами, парни из Зимбабве зарабатывают мало. Я решил подкупить их. Перед вылетом в Малайзию позвонил Палу:

— Босс, что если я попытаюсь договориться с игроками из Зимбабве?

— У меня все под контролем, не лезь.

По голоcу я понял, что он лжет. Пал силен, когда есть деньги. Без денег он как шарик без воздуха. На следующий день я прибыл в Куала-Лумпур, где встретился с другом по имени Тана. Раньше он играл за малайскую команду «Кедах», считался талантливым молодым форвардом. В 1993-м, когда Тана шел среди лучших бомбардиров, Пал помог «Кедаху» выиграть Кубок Малайзии. Карьера Таны прервалась после ареста за участие в договорных матчах и пожизненного бана от Футбольной ассоциации. В 1995-м, ему было чуть за 20, мы впервые встретились в офисе Пала и подружились. Мы прочитали о сборной Зимбабве в местных газетах и вскоре связались с одним футболистом. Тана боялся и не пошел на встречу. Я представился агентом и пригласил футболиста на ужин. Мы прошлись по магазинам, антураж напоминал свидание. Я спросил:

— Как тебе идея сдать матч за 100 тысяч долларов?

— Отличное предложение.

— 100 тысяч не тебе одному — пятерым или шестерым, которые согласятся. Сможешь устроить встречу?

— Конечно.

На следующий день он привел в мой номер пять партнеров по команде. Один вел себя очень осторожно, задавал много вопросов:

— Мы не знаем, кто ты. Может, полицейский.

— Я не коп. Посмотри на мой паспорт. Я сингапурец, приехавший в Малайзию. Посмотри, где я бывал. Это моя профессия. Я организую договорняки. Так мы работаем или нет?

Они успокоились. Мы перешли к сути.

— Мы готовы. Сколько заплатишь?

— 100 тысяч долларов за поражение от Боснии. 30 тысяч оставлю в качестве задатка.

— Без проблем. Какой счет нужен?

— Я подробно проинструктирую в день матча, но не меньше -2.

— Договорились.

Я снова набрал Пала. Он не упустит такую возможность. Пал согласился и прислал курьера с 30 тысячами долларов. Сам он в Малайзию не приехал, зато его китайский партнер пришел на стадион.

— Пусть первый тайм завершится 0:0. А во втором Зимбабве пропустит четыре гола.

Четыре? Зачем столько, нам с Палом хватило бы и двух. Тем более Босния считалась фаворитом.

Матч начался. На 20-й минуте сборная Зимбабве открыла счет. Первый тайм завершился 1:0. Я очень нервничал. Во второй половине боснийцы благодаря моим ребятам забили два гола. Нужен был еще один, но на 75-й минуте игрок, который больше всех сомневался, вынес мяч с 40 метров, и тот, к всеобщей неожиданности, залетел в боснийские ворота. 2:2. Я увидел самое странное празднование гола в своей жизни: футболист схватился за голову — что я натворил.

Мои парни, как в регби, сошлись впятером в центре поля и что-то обсудили. Новички. Матч завершился со счетом 2:2. После финального свистка мне позвонил Пал. Никакие извинения не успокоят проигравшегося игрока:

— Твою мать, ты хоть представляешь, сколько мы проиграли? Что за х**ня?

К счастью, китаец, который был на стадионе, сказал Палу, что зимбабвиец, забивший гол, вел себя аномально, и игра, судя по всему, была договорной. Пал приказал мне забрать у футболистов залог. Я взял деньги и в тот же вечер проиграл их в казино. Пал позвонил снова и сообщил, что его курьер заберет у меня деньги на следующий день. При таких раскладах я залег на дно.

В лице Пала я потерял последний источник финансирования. У меня не было денег, чтобы организовать договорняки на оставшиеся матчи Кубка Данхилла. Мой друг Тана спросил, можно ли познакомить со мной одного букмекера. Он хотел поработать на матче Зимбабве — Вьетнам. «Приводи», — ответил я. Что мне оставалось?

Тана познакомил меня с малайцем Япом и китайцем Буном. Букмекер легко может превратиться в игрока.

— У тебя есть связи с зимбабвийцами? Можешь организовать с ними встречу? За каждый договорняк, который мы организуем, готовы ссудить тебе 300 тысяч малайских ринггитов на ставки.

Они думали, что за мной кто-то стоит. Но в случае поражения мне пришлось бы вернуть деньги. Другими словами, они давали мне 300 тысяч за наводку. В 1997-м это 120 тысяч американских долларов. Отличное предложение.

— Итак, я смогу поставить 300 тысяч против Вьетнама? — я дважды уточнил.

— Без проблем.

Мы снова встретились с футболистами. Я объяснил требования: победить +4 или больше. Я знал, что они достаточно хороши для этого и пообещал 50 тысяч ринггитов. Сборная Зимбабве ожидаемо победила 6:0.

На стадионе я заметил курьера Пала, который нервно высматривал меня. Затем я увидел самого Пала. Он засек меня до того, как я убежал:

— Уилсон, где, бл**ь, мои 30 тысяч?

Пришлось соображать быстро:

— Прости, босс. Футболисты потратили твои деньги. Мне нечего было отдать.

— Я хочу встретиться с ними. Договорись на завтра.

Вечером я забрал выигрыш у Япа и отдал 50 тысяч футболистам. Сборная Зимбабве вышла из группы. В полуфинале она попала на китайцев. Я устроил встречу, как и требовал Пал.

— Что за херня случилась с Боснией? — спросил он.

Парни опустили головы. Пал носил тонкую золотую цепочку. Он снял ее и одел на шею одного из игроков.

— Не подведите меня в этот раз. Вы проиграете с разницей в два гола.

— Проиграем, босс. Без проблем.

Яп снова нашел меня:

— Твой босс собирается ставить на следующий матч?

Я не спешил:

— Дай мне с ним переговорить, и я сообщу.

Я погулял 10 минут по кварталу и вернулся к Япу.

— Мой босс хочет знать, сколько ты готов поставить для него.

— Полмиллиона ринггитов без проблем.

— Мало. Минимум миллион, или мы найдем другого букмекера.

— Хорошо-хорошо, я поставлю миллион.

Пал ставил свои деньги, я — деньги Япа. Я поставил около 400 тысяч долларов. Что-то шло не так. На Китай давали -1. Вместо того чтобы опуститься до -0,5, фора взлетела до +1,5. Значит, с китайцами тоже работали. Пал позвонил мне:

— Бл**ь! Что творится? Проверь, сливает ли Китай.

Я устроился на стадионе со скрещенными пальцами. В случае поражения я готовился сесть в самолет и исчезнуть. После 20 минут матча стало очевидно, что китайцы не собираются забивать. Наши зимбабвийские ребята старались помочь, но китайцы просто били на трибуны. За кулисами проходило большое соревнование между двумя боссами. Шел дождь, наши поскальзывались и падали при любой возможности. Китай все-таки победил 3:1. Его команды долгое время контролировались синдикатами.

Я выиграл свой первый миллион ринггитов, плюс Яп заплатил мне 300 тысяч за информацию. Ставка Пала тоже сыграла, но он не дал зимбабвийцам ни копейки. «Вы отдали долг за матч с Боснией», — объяснил он. В нем не было ни грамма совести.

Я отблагодарил их из своих, дал 50 тысяч ринггитов и пообещал столько же в день их вылета. Но Яп запоздал с моими деньгами, и я не сдержал слово. Бедные парни без конца звонили мне из аэропорта, но улетели только с половиной денег.

Перевел Вячеслав Божко

Предисловие

Глава 1. «Никто не поставит на «Уиган» против «МЮ», если, конечно, матч не куплен»

Глава 2. «За сутки до матча китайская газета опубликовала точный результат финала. Начались аресты»

Поделитесь в социальных сетях:

Комментарии:


Персоны ФК Челси в новостях

Наша группа Вконтакте
Лента новостей: